— Позвольте начать с роли Сталина в отечественной истории. Какие основные стратегические задачи ему удалось решить и что оказалось ему не по силам? Какой он оставил Россию?

— Нужно помнить, что Сталин стал Сталиным в нашем понимании, т. е. вождем, только в декабре 1930 г. До этого он был партийным деятелем, перед которым поначалу — примерно до конца 1920-х гг. — стояло две задачи. Первая — это национальный вопрос. Сталин считал, что не может быть никакого деления страны по национальному признаку. Еще в марте 1917 г., сразу после Февральской революции он опубликовал две статьи по национальному вопросу, одна из которых так и называлась: «Против федерализации». В то же время он понимал, что административное деление страны изжило себя, поэтому рассматривал как необходимое объединение ряда губерний, у которых за 100–200 лет сложились исторические и экономические связи, в то, что тогда Сталин называл областью. Повторяю, главными он считал экономические и исторические связи, а быт населения ставил на последнее место. Не национальный язык, а именно быт, который опять же связан с экономикой. Любопытно, что Сталин это четко сформулировал во второй половине марта 1917 г., а спустя шесть недель эту мысль чуть ли не дословно повторил лидер кадетской партии Павел Николаевич Милюков. Это, кстати, объясняет, почему, уже находясь в эмиграции, во второй половине 1930-х гг. Милюков говорил все больше и больше хороших слов о политике Сталина. 23 июня 1941 г. в передовой статье в своей газете «Последние новости» он прямо написал: «Вся эмиграция обязана поддержать и Советский Союз, и Сталина, в противном случае они предадут те идеалы, за которые боролись в Гражданскую войну». Так накануне войны сошлись два крайних полюса революции. Сталину приходилось очень много заниматься национальным вопросом, поскольку к осени 1917 г. при попустительстве бездарнейшего политика Керенского страна фактически развалилась. По сути дела, инициаторами этого распада выступили украинские националисты, прежде всего Грушевский, который долгие годы жил в Австро-Венгрии, в тогдашнем австрийском городе Лемберге, который теперь известен как Львов. Он разделял представления австро-венгерской монархии о том, как должны жить народы в условиях многонациональной империи. Уже в апреле 1917 г. украинские националисты, создавшие свою Центральную раду, потребовали от Временного правительства признать их автономию. При этом они претендовали на территории от западной границы до Харькова, на Кубань, Бессарабию и еще несколько чисто русских губерний, вроде Брянской. Мало того, они явочным порядком приступили к формированию армии, что стало одним из факторов, приведших к развалу армии и поражению России в Первой мировой войне. Как ни удивительно, им потворствовал Корнилов, который, будучи верховным главнокомандующим, официально разрешил формирование четырех украинских корпусов из частей Западного и Юго-Западного фронтов. Представьте, идет война, солдаты стреляют, и вдруг их отводят с передовой линии для того, чтобы они подняли свое желто-голубое знамя. Это развал армии, предательство.

— А сколько это человек примерно, четыре корпуса?

— В целом они потребовали полтора миллиона человек — более половины личного состава, находившегося на фронте. В результате запасные полки, формировавшиеся в тылу, чтобы не идти на фронт, тоже стали объявлять себя украинскими. Временное правительство также потворствовало украинцам. Керенский в июле подписал с Радой соглашение о предоставлении им широкой автономии — правда, на территории только пяти губерний. К этому времени была признана независимость Польши, практически полностью отложилась Финляндия, те же тенденции наблюдались у эстонцев и латышей, которым еще при царском правительстве подготовили территориальную автономию. Заявили о себе националисты в Белоруссии и Грузии. Для развала страны этого оказалось вполне достаточно. Более того, 25 октября, когда в Петрограде большевики взяли власть в свои руки, еще не зная о событиях в столице, украинцы издали третий универсал-манифест, в котором провозгласили свою полную широкую автономию. Они первыми подписали Брестский мир с немцами и разрешили ввод войск Германии и Австро-Венгрии на ту территорию, которую считали своей, только за то, что Берлин и Вена признали их независимость. Большевики же подписали Брестский мир месяц спустя, уступив немцам только территорию двух прибалтийских губерний, где должен был быть проведен плебисцит по вопросу о государственном статусе. Мало того, стремление к широкой автономии продемонстрировали казачьи области Дона и Северного Кавказа, которые еще до Октября создали Союз казачьих войск.

Сталин, как первый нарком по делам национальностей, пытался восстановить страну в прежних границах и свести к минимуму националистические тенденции.

В первой за всю историю России Конституции, которая появилась на свет летом 1918 г. и была подготовлена Сталиным, подразумевалось, что РСФСР — это вся территория Российской империи без Польши и Финляндии. В состав Федерации опять же входили не национальные республики, а областные объединения, о которых Сталин говорил еще весной 1917 г.

Гражданская война шла не столько между белыми и красными, сколько между красными и националистами и белыми и националистами. Приведу пример. Грузия в 1919 г. объявила войну России и решила оккупировать все Черноморское побережье Кавказа до Новороссийска, считая, что это ее историческая территория. Деникинские войска воевали с Грузией, и только вмешательство англичан, которые ввели свои миротворческие силы, приостановило этот вооруженный конфликт. Националисты грызлись и между собой: в этот период имело место несколько войн между независимыми Арменией и Грузией. Поляки воевали с литовцами, латыши — с эстонцами. Сегодня закавказские и прибалтийские республики отмечают годовщину своей независимости, отсчитывая ее от 1918 г., но никто почему-то не вспоминает, что эту так называемую независимость им дали немецкие или турецкие оккупационные войска только для того, чтобы создать марионеточные правительства с перспективой их включения в состав Германской или Оттоманской империй.

Сталин не мог сделать то, что хотел, ему пришлось исходить из того, что есть. Поэтому он, как прагматик, вынужден был смириться с тем, что де факто существуют национальные республики. Наши ультрарадикалы — троцкисты и сторонники Зиновьева и Бухарина — исходили из приоритета мировой революции. Они полагали, что, когда победит эта революция, Германия с ее организованным пролетариатом и великолепной индустрией объединится с аграрной Россией и возникнет основа и для строительства социализма. А поскольку, как они считали, мировая революция вот-вот победит, то нужен союз республик — ведь Германия или Польша не может войти в состав РСФСР на правах автономной республики. Но т. к. мировая революция не произошла, а республикам дали очень много свободы и прав, то очень скоро там махровым цветом расцвел национализм. На Украине, в Белоруссии, в Закавказье были созданы терминологические комиссии: собрали ученых, чтобы они придумывали слова, которые заменили бы русские термины в науке. Приведу пример того, как действовали украинские большевики. В 1925–1926 гг. они провели перепись по национальному признаку. Гражданам предлагалась альтернатива: либо ты пишешься украинцем, либо тебя увольняют с работы. А в стране безработица, остаться на улице невозможно. И это происходило в тот момент, когда на пленумах украинской компартии многие говорили: украинского языка не существует, это крестьянский, деревенский говор, и если Вы спросите селянина, то бишь украинского крестьянина, он скажет, что в городе он должен говорить по-русски, а это просто его деревенский диалект — и не более. В ответ на попытки Сталина противодействовать националистическим тенденциям на местах создавались настоящие подпольные организации националистов — например, возобновил работу «Союз освобождения Украины» — подпольная антироссийская организация, которая появилась в Австро-Венгрии в период Первой мировой войны. Украинцы, воспитанные в австрийской Галиции, стали ведущими идеологами советской Украины и одновременно являлись членами подпольной организации. Сталин нашел, по-моему, единственно возможный способ справиться с проблемами — провел административную реформу.